Власть Испании на Кубе была очень сильной, но определенные беспорядки то и дело возникали из-за колониальных устоев. Конечно, при небольшой поддержке Куба тоже могла начать борьбу за свободу и, подобно Техасу, попасть в руки Соединенных Штатов (стоило иметь в виду, что население Техаса считало себя американцами, а кубинцы — нет, но это, кажется, не сильно волновало империалистов). На территории Соединенных Штатов проживали разные беженцы с Кубы, которые пытались совершить там революцию и потерпели неудачу. Один из них, Нарцизо Лопез, настаивал на том, что Куба созрела для переворота и что при небольшой помощи со стороны Соединенных Штатов он мог бы его совершить. Ему удалось нанять в «рабовладельческих штатах» добровольцев, и 11 августа 1850 года они высадились на Кубе.

Эта попытка провалилась. Лопеза схватили и казнили вместе с несколькими американскими добровольцами. Остальных посадили в тюрьму, а потом отослали в Испанию. Со временем Соединенные Штаты добились их освобождения, выплатив Испании компенсацию за ущерб, причиненный испанскому консульству в Новом Орлеане взбунтовавшейся толпой. Тем не менее вопрос Кубы оставался открытым.

Соединенные Штаты и дальше продолжали способствовать возникновению революций вдали от своих границ. От этих революций трудно было извлечь какую-нибудь прямую выгоду, так как за эти десятилетия страна осознала и вела себя как самая прогрессивная нация, идущая в направлении демократии и имевшая право ниспровергать старый порядок от имени гуманизма.

В 1848 году, например, венгерское меньшинство в Австрийской империи подняло восстание во главе с Лайошем Кошутом и в течение целого года сопротивлялось попыткам Австрии подавить его. Бунт был подавлен только после того, как Россия, которая считала, что это ее долг — следить везде за порядком, послала в Австрию войска для подавления восстания [78] .

Соединенные Штаты поддержали венгров и четко заявили, что признают их независимость при первой возможности. Когда Австрия послала ноту протеста, госсекретарь Даниэль Вебстер спокойно заявил о заинтересованности Соединенных Штатов в революциях, которые будут устанавливать правительства по образу и подобию американского (это тоже нарушало Доктрину Монро, но об этом никто не беспокоился), и хвастливо сравнил размер Соединенных Штатов с Австрийской империей.

После того как Венгрия потерпела поражение и Кошут был вынужден покинуть страну, он 5 декабря 1851 года приехал в Соединенные Штаты, где был принят как герой-освободитель.

Глава 7

КУРС НА КОНФРОНТАЦИЮ

Подобно медленному, но неизбежному такту метронома, приближалось время очередных выборов, и виги, пребывая в глубоком смятении, несмотря на свою победу в 1848 году, стали готовиться к еще одной попытке получить президентский пост.

16 июня 1852 года партия вигов собралась на съезд в Балтиморе. У президента Филлмора и госсекретаря Вебстера были свои сторонники, но ни один из них не соответствовал интересам антирабовладельческой части партии из-за своей роли в принятии Компромисса 1850 года и ненавистного «Закона о беглых рабах». Постоянный участник предвыборных кампаний Клей здесь не присутствовал. От смерти его отделяло всего две недели (Вебстер, кстати, умрет четыре месяца спустя). Виги голосовали пятьдесят три раза и никак не могли прийти к соглашению. Наконец, они сошлись на кандидатуре Скотта, второго ветерана Мексиканской войны. Виги в третий раз выдвигали героя войны кандидатом в президенты в надежде, что военная слава заменит все остальное. Кандидатом в вице-президенты выбрали министра обороны из администрации Филлмора — Уильяма Александра Грэхама из Северной Каролины (род. в 1804 году).

Еще раньше, 1 июня, демократическая партия собралась в Балтиморе и, как и виги, тоже долго не могла выбрать своего кандидата. У них было несколько кандидатур: старый Льюис Касс, например, который уже был кандидатом в президенты от демократической партии в 1848 году, еще более старый Уильям Марси, который придумал фразу «система трофеев», еще Джеймс Бьюкенен, госсекретарь в администрации Полка, и восходящая звезда Стивен Дуглас.

Однако у демократов было ограничение, принятое еще по инициативе Джексона, — необходимо было набрать две трети голосов. Это можно было отменить, только если бы за него проголосовали две трети членов партии. Это ограничение уже разрушило надежды Ван Бюрена в 1844 году, и в этом случае (как и во многих других в будущем) главные соперники нейтрализовали друг друга, потому что ни один из них не мог набрать двух третей голосов. В конце концов, после сорок девятого голосования отчаявшиеся делегаты вынуждены были обратиться к темной лошадке.

В 1844 году это была Полк. В 1852 году — Франклин Пирс, который был генералом в Мексиканской войне и оказался одним из немногих представителей «свободных штатов», принимавших в ней участие.

Во время последующих десяти лет работы конгрессменом Пирс сделал так мало, что у него почти не было врагов. Поэтому он устраивал представителей и «рабовладельческих», и «свободных» штатов. Кандидатом в вице-президенты выбрали сенатора от штата Северная Каролина Уильяма Руфуса Дивэйна Кинга (род. 6 апреля 1786 года в округе Сэмпсон, Северная Каролина).

Обе партии согласились с Компромиссом 1850 года и постарались убрать тему рабства из предвыборной кампании. Так много американцев верили, что Компромисс 1850 года выполнит свою задачу и после этого наступят спокойные времена, что все чувствовали искреннее облегчение от снижения агрессивной риторики в предвыборной борьбе.

Партия свободной земли ничего не могла с этим поделать. Ее представители встретились в городе Питсбурге, штат Пенсильвания, 11 августа 1852 года и выдвинули в качестве кандидата сенатора от штата Нью-Гэмпшир Джона Паркера Хейла (род. 31 марта 1806 года в Рочестере, Нью-Гэмпшир). Однако было ясно, что у Партии свободной земли уже не будет такого влияния, как в 1848 году.

Барбернеры из штата Нью-Йорк вернулись в лоно демократической партии, и возмущение «Законом о беглых рабах» еще не достигло того уровня, когда оно могло бы сделать мечты «свободных штатов» о мире неосуществимыми.

Выборы были не очень впечатляющими. Партия вигов распалась, и Скотт, хоть и был отличным солдатом, оказался совсем никчемным политиком, что стало ясно, когда он стал выступать с речами.

2 ноября 1852 года Пирс выиграл у Скотта — 1 600 000 голосов против 1 385 000. Хейл набрал 156 000 голосов. Говоря языком выборной статистики, на 254 голоса Пирса приходилось всего 42 голоса Скотта (который победил только в четырех штатах из тридцати одного). Демократы усилили свое влияние в обеих палатах конгресса тридцать третьего созыва: они доминировали в Сенате — 38 голосов против 22, и в Палате представителей — 159 против 71.

Инаугурация Пирса как четырнадцатого президента Соединенных Штатов прошла 4 марта 1853 года. Ему было сорок восемь лет, и он был самым молодым гражданином, который удостоился такой чести. Вице-президенту Кингу, однако, было уже шестьдесят семь, и у него были проблемы со здоровьем. Во время инаугурации он был на Кубе, стараясь поправить его в теплом климате. Конгресс специальным актом разрешил ему принять присягу прямо там, но Кинг так и не смог окончательно выздороветь, чтобы выполнять свои обязанности в качестве вице-президента. Он умер 18 апреля, пробыв на этом посту всего шесть недель. Во время работы администрации Пирса Соединенные Штаты все время оставались без вице-президента, но, кажется, это никого не волновало.

Пирс по своим убеждениям был империалист и находился под сильным влиянием министра обороны, талантливого Джефферсона Дэвиса из штата Миссисипи (о нем говорилось ранее в связи с войной Черного Ястреба). После смерти Кэлхуна Дэвис стал лидером радикально настроенных представителей «рабовладельческих штатов». Он выступал против Компромисса 1850 года, подозревая (правильно), что «Закон о беглых рабах» не будет выполняться, и считал, что выход из Союза — это законное право любого штата, посчитавшего свое пребывание в нем неудовлетворительным.