Однако когда специальные уполномоченные из «рабовладельческих штатов» стали приезжать в «свободные штаты», это стало выглядеть как вмешательство «иностранцев» во внутренние дела штатов. Вид напуганных чернокожих, которых хватали без суда и следствия, видимо, оскорблял многих из тех, кто, не видя этого, вряд ли бы проникся идеями борьбы против рабства. В итоге «Акт о беглых рабах» привел к гораздо большему увеличению количества аболиционистов, чем мог бы сделать Гаррисон.

Почти сразу же непослушание закону стало вопросом чести в «свободных штатах». Ряд штатов принял свои законы, направленные на затруднение применения «Акта о беглых рабах», а Подземная железная дорога начала работать с удвоенной силой.

Набравшая силу Партия свободной земли получила большинство в законодательном собрании штата Массачусетс и смогла делегировать своего сенатора в конгресс. Это был Чарльз Самнер (род. 6 января 1811 года в Бостоне). Впервые за всю историю настоящий аболиционист оказался в Сенате.

Самнер занял свой пост 24 апреля 1851 года (он был выбран сразу же, одним-единственным голосованием после трехмесячного перерыва в работе законодательного собрания), а 26 августа 1852 года он выступил с пламенной четырехчасовой речью против «Акта о беглых рабах». Он настаивал на том, чтобы запретить дальнейшее расширение рабства на территории Соединенных Штатов, и сказал по поводу компромисса: «Нельзя урегулировать то, что неправильно».

Тем временем постоянные публикации в аболиционистской газете оказывали большее влияние на распространение антирабовладельческих настроений в «свободных штатах» (а также за границей), чем речь любого политика. «Хижина дяди Тома, или Жизнь среди униженных», написанная Гарриет Элизабет Бичер-Стоу (род. 14 июня 1811 года в Литчфилде, Коннектикут), появилась в виде книги за два дня до выступления Самнера. Также была осуществлена театральная постановка этого произведения.

Находясь под впечатлением от закона о беглых рабах, автор изобразила отчаянное положение раба в тяжелых и, в основном, выдуманных условиях (миссис Стоу не располагала достоверной информацией об условиях содержания рабов из первых рук). Многие рабовладельцы выглядят в ее романе не слишком благопристойно, а один из них и вовсе предстает в образе тирана. Имя Саймона Легри до сегодняшнего дня остается синонимом садистской жестокости.

В течение года были проданы триста тысяч экземпляров книги. Несколько миллионов человек плакали, читая о страданиях рабыни Элизы, то бегущей по замерзшей реке, то преследуемой ищейками, чтобы не оказаться разлученной со своим ребенком и не быть проданной «вниз по реке» для ужасного труда на хлопковых плантациях.

Читатели также плакали над сценами, описывавшими благородного раба дядю Тома, который молился за жестокого Легри, хотя тот собирается запороть его до смерти [77] . Это произведение было поставлено в театре, и его посмотрели практически все.

Рабовладельцы протестовали, заявляя, что «Хижина дяди Тома» была преувеличением и не имела никакой связи с реальностью, но их протесты им не помогли. Книга повсюду превращала людей в аболиционистов, и те, кто поддерживал рабство, оказывались в окружении ненависти, презрения и отвращения со стороны многих людей как внутри страны, так и за границей, хотя те не знали о рабстве ничего, кроме того, что рассказала им миссис Стоу.

Но даже несмотря на то, что проблема рабства становилась все сложнее и запутаннее, окутывая страну подобно сырому, непроницаемому туману, Соединенные Штаты продолжали расти, расширяться и процветать.

В стране было уже 120 колледжей, стали слышны призывы к борьбе за права женщин и запрету алкогольной продукции. В 1851 году Стивен Коллинз Фостер (род. 4 июля 1826 года в Лоуренсвилле, Пенсильвания — это был день смерти Джефферсона и Джона Адамса) написал песню «Река Суони», которую хорошо знают даже сегодня. В том же году Герман Мелвилл (род. 1 августа 1819 года в Нью-Йорке) опубликовал роман «Моби Дик, или Белый кит». Сеть железных дорог расширялась и становилась более плотной. В 1852 году Элиша Грэйвз Отис (род. 3 августа 1811 года в Галифаксе, Вермонт) изобрел первый экскаватор, благодаря чему в будущем стала возможна постройка небоскребов.

Соединенные Штаты стали все чаще и чаще обращать свой взгляд за границу. Это было логично даже с точки зрения географии. После событий 1830-х и 1840-х годов становилось ясно, что американские территории будут расширяться и дальше на запад, к побережью Тихого океана. Это означало необходимость транспортного сообщения между двумя побережьями, но до того, пока там не была проложена трансконтинентальная железная дорога, самым легким способом добраться туда оставался путь по морю.

Это занимало даже на клипере целых три месяца по морю вокруг всего южноамериканского континента. Можно, конечно, было добраться до Панамского перешейка, который был всего сорок миль шириной, и сократить путешествие вдвое. Однако эти сорок миль было трудно преодолеть, и это место было очагом всевозможных болезней. Вот если бы там был канал…

Проблема с реализацией этой идеи, с точки зрения американцев, заключалась в том, что Великобритания была самой сильной морской державой и тоже была заинтересована в таком канале. Она даже установила нечто вроде протектората над частью Центральноамериканского побережья ради этой цели.

Это было, конечно, нарушением Доктрины Монро, но Великобритания была слишком сильна на море и была еще не по зубам молодой республике. Кроме того, во времена Полка Соединенные Штаты были вовлечены в конфликт с Мексикой, и им было не до ссоры с Великобританией, а с администрацией вигов, которая была до и после Полка, американская политика была вынуждена заниматься мирным урегулированием и компромиссами. Виги относились к Доктрине Монро скорее отрицательно, чем положительно.

Вместо этого Соединенные Штаты сами попытались достичь соглашения с местными властями на перешейке, и после окончания Мексиканской войны все выглядело так, как будто на Карибах между Америкой и Британией могло произойти столкновение.

Ни одна из этих стран не хотела решать эту проблему при помощи силы. Поэтому в конце 1849 года Великобритания отсылает в Соединенные Штаты нового посла, сэра Генри Литтона Бульвера, с тем чтобы достичь соглашения по данному вопросу. Госсекретарь в администрации Тайлора, Джон Миддлтон Клейтон (род. 24 июля 1796 года в Дагсборо, Делавэр), был рад сотрудничеству.

Договор Клейтона — Бульвера был подписан 19 апреля 1850 года и ратифицирован обеими странами 4 июля. По сути, это было тупиковое решение. Обе стороны договорились не предпринимать никаких попыток самостоятельно построить канал и обеспечить доступ к данной территории представителям обеих стран. Ни одна из сторон не должна была строить на этой территории военные укрепления или стремиться к установлению контроля над соседними регионами.

Хотя демократы во главе с Кассом и горячим молодым империалистом — сенатором от штата Иллинойс Стивеном Арнольдом Дугласом (род. 23 апреля 1813 года в Брандтоне, Вермонт) — активно критиковали этот договор за игнорирование Доктрины Монро, у него были определенные положительные моменты. В конце концов, самая сильная морская держава на земле согласилась пойти на совместное предприятие с более слабыми Соединенными Штатами на равных условиях.

Кроме того, этот договор был формальным и так и остался только на бумаге. Уровень технического развития того времени не позволял построить канал на перешейке в любом случае. Полвека спустя, когда его действительно уже можно было построить, ситуация изменилась настолько, что Соединенные Штаты построили его и ввели там эксклюзивный суверенитет.

Американский «империализм» (стремление нации установить господство над другими культурами, в частности за границей) тоже начал постепенно заявлять о себе.

Война с Мексикой, закончившаяся увеличением территории потенциально рабовладельческих земель (несмотря на разочарование, которым закончилось присоединение свободной Калифорнии), только разожгла аппетит «рабовладельческих штатов». Теперь они уже не могли не искать других возможностей для экспансии. В ста милях южнее Флориды лежал остров Куба, который еще находился под контролем Испании. Когда за тридцать лет до этого испанские колонии на материке стали распадаться и становиться независимыми, Куба, отделенная от них морем, так и осталась колонией.