Поуп, видимо горя желанием доказать, что он не Макклеллан, развил невероятно бурную деятельность [97] . Более того, в отличие от Макклеллана, он не собирался отступать.
Когда 27 августа Поуп обнаружил, что его коммуникации нарушены, телеграфная связь с Вашингтоном прервана и в тылу у него, у самого Манассаса (где за тринадцать месяцев до этого произошло сражение у Бул-Ран), находится Стоунуолл Джексон, он пришел в ярость.
Он решил, что Джексона, отрезанного от остальной части армии конфедератов, будет легко загнать в ловушку быстрыми и решительными действиями. Поэтому Поуп бездумно кинулся в погоню за Джексоном, который стал уходить от столкновения и оттягивал время, как только мог, чтобы дать возможность Ли выйти на удобную позицию для завершающего, смертельного удара.
Наконец 29 августа Поуп настиг Джексона и пошел в лобовую атаку.
Поуп был слишком зол, чтобы еще следить за тем, что делает Ли, который к тому времени догнал его и занял удобные боевые позиции. Правильно оценив ситуацию, Ли дождался, пока Поуп полностью ввязался в бой, и 30 августа выслал Лонгстита против его левого фланга. Застигнутые врасплох солдаты дрогнули и побежали. Поуп, атакованный с двух сторон, ничего не мог сделать и был вынужден перестроить свои войска как можно ближе друг к другу. 2 сентября он отступил к окрестностям города Вашингтон.
Победа конфедератов во второй битве при Бул-Ран была намного значительнее, чем первая. Потери Союза составили шестнадцать тысяч человек, а конфедератов — девять тысяч. Но, но крайней мере, после этого сражения армия Союза отступала уже в боевом порядке.
Больше всего от этого поражения Союза выиграл Макклеллан. Во время боев Поупа с конфедератами он ничего не делал — в этом была его характерная особенность. Он не предпринял ни одной попытки прийти на помощь Поупу или совершить какой-нибудь отвлекающий маневр, который мог бы заставить Ли разделить свои силы. На самом деле он, конечно же, надеялся на поражение Поупа, так как всю эту войну он рассматривал как противостояние между ним и Линкольном, а не между Союзом и Конфедерацией.
Поуп, естественно, был снят с командования и до самого конца войны использовался только для выполнения второстепенных задач [98] . Все думали, что Макклеллан вернет к себе прежнее доверие. Он провел довольно продуманную и неспешную военную кампанию и избежал катастрофы, в то время как Поуп продемонстрировал, чем могут закончиться необдуманные поспешные действия.
Давление со стороны общественности было невероятным, и Линкольн крайне неохотно восстановил Макклеллана в качестве безоговорочного командующего армией Потомака (хотя Холлек, естественно, оставался главнокомандующим).
Это назначение было с радостью встречено в армии, потому что солдаты видели в Макклеллане человека, который не станет жертвовать их жизнями просто так. На самом деле так оно и было. Но проблема заключалась не в том, что он не жертвовал их жизнями понапрасну, а в том, что изнуряющая длительная война уносила гораздо больше жизней, чем если бы все решилось в короткой битве.
После второго сражения у Бул-Ран конфедераты и Союз столкнулись с необходимостью начать рискованную игру, призом в которой должно было стать благосклонное отношение Великобритании и Франции. Правительства обеих стран вместе с правящими классами были на стороне Конфедерации и после неудач «кампании на полуострове», а также катастрофы второго сражения у Бул-Ран, Великобритания предложила выступить посредником в конфликте. Это означало, что там однозначно не верили в то, что Союз способен решить эту проблему военным путем, и, похоже, собирались открыто поддержать независимость Конфедерации, использовав при этом свой военно-морской флот для прорыва блокады.
Теперь наступила очередь Ли предложить Великобритании что-то такое, что заставило бы ее принять активное участие в войне. И этим «что-то» могло стать вторжение на территорию Союза, в штат Мэриленд. По сути, это было рискованное предприятие, потому что истощенной и потрепанной в боях армии Ли, несмотря на все ее победы, был нанесен серьезный урон. Однако Ли полагался на два момента: на симпатии жителей штата Мэриленд, которые могли восстать и присоединиться к Конфедерации, изолировав тем самым город Вашингтон, и на свою уверенность, что он сможет победить Макклеллана при любых обстоятельствах.
Что касается Линкольна, то он так же хотел остановить Великобританию, как Ли — подбить ее на оказание помощи. Линкольн не тешил себя надеждой победить аристократию, но он надеялся призвать на свою сторону средний класс и простых людей Британии, если бы ему удалось превратить эту гражданскую войну в крестовый поход против рабства. Такой поступок был рискованным, потому что в таком случае от него отвернулись бы многие унионисты, но именно он казался в тот момент единственно возможным и настоятельно необходимым.
22 июля 1862 года Линкольн подготовил заявление об освобождении некоторых категорий рабов и прочитал «Прокламацию об освобождении рабов» членам своего кабинета. Она была встречена с явным неодобрением. В конце Сьюард заметил, что подобного рода заявление в то время, когда Союз терпит поражение на поле боя, было бы неразумным; оно выглядело бы как акт отчаяния правительства, которое, понимая, что не может победить в войне, пытается поднять на восстание рабов. Сначала Союз должен одержать хоть одну серьезную победу, только тогда освобождение рабов будет выглядеть как благородный поступок сильного победителя, совершенный без всяких скрытых мотивов. Линкольн умел прислушиваться к здравому смыслу в чужих словах и поэтому согласился.
Но где было найти победителя? И тут пришла ужасная новость о разгроме Поупа и о том, что Ли движется на север.
Ли действовал с привычной скоростью. Пока Макклеллан осваивался на своем посту и реорганизовывал свою Армию Потомака, Ли пересек реку Потомак и вступил на территорию Союза. К 7 сентября он был уже у горда Фредерик, штат Мэриленд, в сорока милях от города Вашингтон.
Макклеллан с привычной медлительной осторожностью выступил на северо-запад, стараясь держаться между Вашингтоном и армией конфедератов и постоянно помня о том, что противник значительно превосходит его в количестве. Конфедераты направились на запад, а затем — дальше на север. Лонгстрит дошел до города Хагерстаун, штат Мэриленд, в шестидесяти пяти милях северо-западнее Вашингтона.
Одна из надежд Ли подвела его: штат Мэриленд не восстал. К осени 1862 года война уже потеряла свое романтическое очарование, и простые жители штата хотели, чтобы теперь она продолжалась в штате Виргиния, подальше от их дома. Не испытывая никакого ликования от вторгшейся на их территорию армии, жители штата Мэриленд хотели, чтобы та ушла обратно.
И тут с Макклелланом произошло то, что всегда остается необъяснимым в истории, — ему неожиданно повезло.
Ли, испытывая к Макклеллану крайнее презрение, пожадничал, решив одержать ряд побед в других местах. Он хотел взять Харпере-Ферри, располагавшийся на реке Потомак в штате Виргиния, и выкинуть оттуда гарнизон Союза. Это означало, что ему надо было разделить свою и без того малочисленную армию, но он очень хотел это сделать. На самом деле Ли разделил ее на четыре части, дав каждой довольно сложные инструкции, куда и как двигаться.
Какой-то офицер конфедератов, получив такую подробную инструкцию, не придумал ничего лучше, как завернуть в нее свои сигары. Но ко всему прочему он умудрился еще потерять эти сигары вместе с оберткой, оставив их в городе Фредерик после ухода конфедератов.
Солдаты Союза, которые нашли этот документ, оказались достаточно сообразительны, чтобы понять его важность, и сразу же передали бумагу Макклеллану. Таким образом, Макклеллан узнал, что армия Ли разделилась на части, и ему было известно, где находится каждая из них. Например, он знал, что Стоунуолл Джексон был в Харперс-Ферри и от Ли его отделяло 20 миль.