Перри решил, что на этот раз у него нет времени для того, чтобы общаться с японцами вежливо. Надо было продемонстрировать силу. Поэтому 8 июля 1853 года он привел в Токийскую гавань четыре корабля и потребовал встречи с влиятельными особами, которым бы он мог передать документы особой важности. Если никто не пришел бы, он собирался высадиться на берег и доставить эти документы силой. Японцы мудро уступили, и на корабль приехал какой-то важный чиновник.
Перри уплыл, чтобы дать японцам обдумать все и сохранить при этом лицо. Но ненадолго. Русские стали проявлять растущий интерес к Японии, и Перри должен был их опередить. Он вернулся в Токио в феврале 1854 года. С ним было уже семь кораблей. На этот раз он привез подарки, образцы развитой западной цивилизации: пушки, телеграф, телескопы, модель железной дороги и тому подобное.
Это произвело на японцев должное впечатление, и 31 марта 1854 года между Японией и Соединенными Штатами был подписан договор.
Соединенным Штатам было разрешено использовать два японских порта для пополнения запасов топлива и продовольствия. К тому же было обещано более внимательное обращение с потерпевшими кораблекрушение американскими моряками.
Самым важным результатом этого договора стало то, что японцы, установив контакт с Западом, начали пользоваться западными технологиями и с ними произошло то, чего не произошло больше ни с одной другой незападной страной. Они расстались со своим прошлым и восприняли эти западные технологии, превратившись через несколько десятилетий в очень сильную, по западным меркам, державу [81] .
Рост американского империализма, но идее, мог бы вызвать бурный восторг, который отвлек бы внимание от внутренних разногласий и привел бы к усилению американского влияния на мировой арене.
Но не вызвал. Для противников рабства почти все, что происходило за границами Соединенных Штатов, выглядело как пиратство, направленное на усиление власти «рабовладельческих штатов» и лежащее позорным клеймом на всей нации. В результате империалистические действия не вызвали в стране никакого патриотического пыла. Скорее наоборот. Игнорируя авантюрные действия за границей, обе части страны — «рабовладельческая» и «свободная», — несмотря на временное затишье, вызванное принятием Компромисса 1850 года, снова выбрали курс конфронтации.
В течение четырех лет компромисс сдерживал эти противоречия, невзирая на постоянные трудности, вызванные исполнением «Закона о беглых рабах». И вот в 1854 году все сдерживаемые разногласия вырвались вдруг наружу и захлестнули страну с еще большей силой, чем до периода этого недолгого спокойствия.
Конфликт разгорелся из-за несформировавшихся территорий внутри Соединенных Штатов. В 1854 году большая часть этих территорий, не ставших до этого штатами, рассматривались как потенциально рабовладельческие территории. Территории Миннесота и Орегон стали штатами до Компромисса 1850 года, и оба запретили в своих конституциях рабство. Территории Юта и Нью-Мексико, образовавшиеся в результате компромисса, не упоминали в своих конституциях о рабстве, предоставив это решение «скваттерскому суверенитету». Плюс севернее Техаса была еще небольшая «Индейская территория», созданная для индейцев, но открытая для рабства.
Однако севернее Индийской территории оставался большой участок земли, вплоть до канадской границы, чей статус до сих пор не был определен. Дуглас из штата Иллинойс захотел организовать эту территорию. Он был заинтересован в постройке железных дорог (и сильно на этом спекулировал) и думал, что для северных штатов было бы выгодно иметь свою железную дорогу, пересекавшую континент на северных широтах. До этого акцент делался на постройку железной дороги на юге, по той территории, которая отошла Соединенным Штатам в результате покупки Гадсдена.
Проходящая через центр страны железная дорога помогла бы людям переселяться в те районы, где она проходит, а это, в свою очередь, помогло бы территориальной организации. Поэтому 4 января 1854 года Дуглас представил в конгресс законопроект о создании Территории Небраска. Но Дугласа интересовали не только железные дороги. Он хотел стать президентом Соединенных Штатов, и для этого ему нужна была поддержка не только «рабовладельческих», но и «свободных» штатов. Он считал, что он знает, что делать.
Почему бы не позволить Территории Небраска решить вопрос рабства при помощи «скваттерского суверенитета», как это уже было на территориях, образовавшихся на доставшихся от Мексики землях? Это бы понравилось «рабовладельческим штатам» и не сильно бы огорчило «свободные штаты», так как (следуя аргументу Вебстера из его Речи седьмого марта) климат Территории Небраска был неблагоприятным для использования рабского труда, то она рано или поздно все равно стала бы «свободным штатом».
На самом деле, чтобы сделать этот вопрос еще более привлекательным для «рабовладельческих штатов», Дуглас 23 января внес изменения в свой законопроект, предложив разделить эту территорию по сороковой параллели и создать Небраску на севере, а Канзас — на юге. «Рабовладельческие штаты» получили бы возможность побороться за Канзас, так как он находился бы на западе «рабовладельческого штата» Миссури, который мог бы колонизировать не только эти земли, но и территории намного южнее, привнеся туда рабство вместе с колонистами.
Борцы против рабства были напуганы, потому что обе территории располагались севернее 36 градусов 30 минут северной широты и, по Компромиссу 1820 года, должны были стать свободными от рабства. «Рабовладельческие штаты» не впечатлил этот аргумент, они считали это типичным случаем проявления лицемерия со стороны «свободных штатов». Ведь Калифорния стала «свободным штатом», несмотря на то что половина ее территории лежала южнее этой линии. Территория Нью-Мексико вообще вся располагалась южнее этой линии, но там был объявлен «скваттерский суверенитет» вместо предполагаемого рабства. Из-за этого и Территория Юта, которая находилась севернее линии раздела, приняла «скваттерский суверенитет».
По сути, сторонники «рабовладельческих штатов» настаивали на том, что законопроект Канзас — Небраска должен явно и недвусмысленно аннулировать Миссурийский компромисс, с чем Дуглас в конце концов и согласился.
Потребовались месяцы ожесточенных дебатов в конгрессе, но в итоге Дуглас и сторонники «рабовладельческих штатов» победили. Законопроект прошел обе палаты и был подписан президентом Пирсом 30 мая 1854 года. Как и в случае с «Законом о беглых рабах», это была очередная победа «рабовладельческих штатов», которая не принесла ничего, кроме проблем. «Скваттерский суверенитет» предполагал, что проживавшие на этой территории люди могут проголосовать за введение рабства. Поэтому обе стороны были жизненно заинтересованы в том, чтобы там поселилось как можно больше людей с «правильными убеждениями», которые у обеих сторон были разными.
Канзас должен был стать первой жертвой этого раздела, поэтому борцы против рабства начали организованную подготовку к его заселению, вербуя туда людей и поддерживая их материально. 21 февраля 1855 года в штате Массачусетс была основана Новоанглийская компания помощи эмигрантам. Она помогла отправить в Канзас две тысячи человек.
«Рабовладельческие штаты» не могли с такой же легкостью найти желающих переселиться, особенно среди обеспеченных рабовладельцев, которые не собирались рисковать своей собственностью на территории, где, они были уверены, их ждут одни проблемы. Тем не менее «рабовладельческий штат» Миссури смог собрать группы «пограничных хулиганов» (как их называли представители «свободных штатов»), которые проникали на территорию Канзаса, когда надо было запугать противников рабства или обеспечить голосование в пользу сторонников рабства. Таким образом, появилась арена для соревнования между «рабовладельческими» и «свободными» штатами, и закончиться это могло только одним — кровопролитием.